Глава 16

Преследуемые

Честь Кортейна» осторожно ехал к реке. Согласно картам, это была та же долина, что проходила под западной оконечностью холма Семь-Бета, но теперь она стала шире. Подпитываемая ручьями из многочисленных оврагов, которые врезались в пустоши у пересечения с главным шоссе к Очагу Магора, Драва становилась мелководной рекой с гравийным руслом шириной три сотни ярдов. Дорога проходила прямо над ней по ровному настилу, поддерживаемому пласкритными опорами, а над всем пейзажем доминировал откос, отмечавший начало пустошей.

— Стоп машина! — приказал Банник. Они остановились у моста. Банник подался вперед. — Срединной секции нет. — На дальней стороне он заметил неподвижные машины. Посмотрев в полевой бинокль, он увидел, что от них остались обломки, окруженные телами. — Полный назад! — крикнул он. Он оглядел реку в поисках движения. — Это засада.

— Там могут быть выжившие, сэр, — сказал Эппералиант.

— Свести «Честь Кортейна» с моста. Мы пересечем реку вброд.

Шоам вывел танк с дороги, круша преграды, и съехал по насыпи. Перед самым мостом реку оградили рокритной стеной, поэтому они поехали туда, где начинался песчаный берег, и танк с тряской скатился на гравийное русло.

— Задраить нижние люки! — велел Банник.

Шоам никогда не приоткрывал свой более чем на дюйм, но Каллиген предпочитал держать свой открытым. Тот с лязгом захлопнулся.

На наклонную броню «Гибельного клинка» накатила широкая волна торфянистой воды, когда тот двинулся к противоположному берегу. Мост уничтожили посередине — филигранная работа, обвалившая двадцать ярдов в реку.

Мегген выглянул из люка, чтобы осмотреть разрушения.

— Подрывные заряды, — определил он. — Слишком чисто для пушечного выстрела. — Он беспечно взялся за ручки тяжелого стаббера.

Они выехали на дальней стороне, танк с трудом вскарабкался на берег и тяжело упал на землю.

— Стоп! — приказал Банник.

— Трон Императора! — выдохнул Каллиген.

Шоссе усеивали сотни трупов, уже начавших вздуваться на теплом солнце. Черноперые птицы прыгали и дрались за наиболее лакомые кусочки. Вдоль всей дороги стояли взорванные танки и бронетранспортеры.

— Вперед, Шоам, на триста ярдов. Веди нас параллельно шоссе.

Выживших не было. Многих людей разорвало на части.

— Их убило массреактивными, не лазерными лучами, — произнес Мегген.

— Голлф, Васкиген, со мной. Возьмите оружие.

Мегген нырнул в танк. Спустя момент он выбрался обратно с лазкарабином и протянул его Баннику. Тот раскрыл приклад и проверил батарею.

Голлф и Васкиген вылезли через задний люк.

— Теперь-то можно снять противогазы? — поинтересовался Мегген.

Банник кивнул. После застойного воздуха дыхательной маски воздух показался чудесно сладким. Однако в нем не ощущалось сторонних запахов.

— Держите ухо востро, — сказал Банник. — Если увидите нечто подозрительное, сразу уничтожайте.

— Так точно, сэр, — ответил Мегген.

Он выбрался из танка. Двигатель тихо работал на холостых оборотах в кормовой части. Башенные приводы выли, водя пушку туда и назад вдоль берега. Три танкиста, пригнувшись, побежали под насыпь. Оказавшись на месте, они рискнули выглянуть из-за укрытия. Дорога исчезла под сплошным покровом липкой крови. Своими движениями танкисты поднимали с насиженных мест облака мух.

— Наверняка засада, — произнес Васкиген. — Глядите, головной и замыкающий танки выбиты. Они заблокировали дорогу. Затем уничтожили те, что посередине, — продолжил он, указывая на машины, развороченные при попытке съехать с насыпи. — Я не раз такое видел, когда сражался с эльдар еще до Калидара. Знаете, они не очень-то отличались от тех, что были на Агрите. Тактика ударов-отступлений. Вот только их самих я не вижу.

— Кто сделал такое? — спросил Голлф. — Гератомранцы бьются плохо, кроме желтых людей.

— Это могут быть эльдар? — спросил Васкиген. — Говорят, они совершают рейды по всему субсектору, пользуясь тем, что Крестовый поход забирает людей и ресурсы. Агрита не одна такая была.

Банник осмотрел изрытую кратерами плоть мертвецов.

— Не знаю. Раны похожи на попадания болтов, как сказал Мегген. Мы не узнаем, пока не найдем тело врага.

— Может, они всех забрали. Когда эльдар побеждали, они всегда так поступали.

— Эльдар — плохие люди? — спросил Голлф.

— Эльдар вовсе не люди, — пояснил Васкиген.

Они пошли дальше. Банник проверил расстояние до их машины. Шестьдесят ярдов. Он уже собирался приказать возвращаться, когда Голлф коснулся его руки и на что-то указал.

За корпусом «Химеры» виднелась огромная бронированная рука.

Банник поднес палец к губам и махнул двигаться вперед.

Они тихо обогнули «Химеры».

С той стороны лежал поверженный исполин. Он был семи футов ростом, облаченный в броню кричащих розово-пурпурных цветов, рядом валялся архаичный болтган, украшенный скалящимися лицами. Его окружало кольцо мертвецов. Банник вскинул оружие и указал на линзы шлема великана. Под ногами зазвякали разбросанные по дороге гильзы от болтов.

— Адептус Астартес! — сказал Васкиген. — Вы когда-нибудь видели их в такой броне? Что он тут делает?

Они огляделись, без лишних слов рассредоточившись.

— Вот еще, — тихо произнес Голлф.

— И третий, — сказал Банник. — Там один из их транспортов, «Носорог». — Он кивнул на приземистый бронетранспортер, яркая расцветка которого была опалена огнем.

— Похоже, в него попали из орудия, — отметил Васкиген. — Ничего не понимаю. Они бились с нашими людьми? Это какая-то ошибка?

— Брат против брата. Я слышал о подобных случаях, — сказал Банник. Он приблизился к одному из мертвецов. — Не узнаю эти символы. И смотрите, у этого ожерелье из черепов.

Голлф посмотрел на них:

— В нашем мире ходят истории о временах, когда Небесный Император сделал Своего самого могучего сына вождем над всеми остальными, а в благодарность Он получил измену. Многие годы дрожали небеса, а когда перестали, сын Императора был мертв, многие миры потеряны. Старейшины говорят, вот почему Босовар так долго пробыл один.

— Легенда о Хорусе, — выдохнул Банник.

— Предатели-космодесантники? Легионес Астартес? — спросил Васкиген, и в его обычно грубый тон примешались ноты ужаса.

— Пошли, — сказал Банник. — Возвращаемся. Нужно покинуть это место. Сейчас же.

Они потрусили обратно, спугивая стаи каркающих птиц от их пиршества.

— Слушайте! — сказал вдруг Голлф.

Они остановились. Банник не слышал ничего, кроме хихиканья реки на каменном ложе, насмехающейся над бойней.

Голлф бросился к куче мертвецов и лихорадочно замахал своим товарищам.

— Этот жив!

Они кинулись с дороги. Человек был близок к смерти, его лицо было залито кровью, а все четыре конечности вывернуты под неестественными углами. Он что-то бормотал, но его губы растрескались, а голос звучал настолько хрипло, что слова становились неразборчивыми.

Васкиген наклонился ближе. Глаза Голлфа расширились, и он схватил его за руку.

— Нет.

— Что?! — зло спросил Васкиген. — Ему нужна помощь! Он сын нашего мира. Пусти.

Голлф лишь сжал его крепче.

— В нашем мире плохие люди оставляют подарки на телах схваченных храбрецов. Мы осторожны.

— Я думал, ты меняешься, Голлф. Думал, ты больше не дикарь-басдак, — грубо сказал Васкиген. — Похоже, я ошибался.

Он стряхнул с себя руку Голлфа.

— Васкиген! — воскликнул Голлф.

Васкиген сделал шаг вперед. Голлф отскочил, сбив Банника с ног, когда взрыв разорвал первого заряжающего на куски.

— Нет, нет, нет! — в отчаянии закричал Голлф.

И тут Банник услышал, как неподалеку заводятся двигатели.

— Пошли, пошли!

— Он был мне другом! — застонал Голлф. — Почему он не слушал?